Как к себе домой

Игорь Золотовицкий - Заслуженный артист России. Ведущий актер спектаклей «Дом» и «Весы».

И.З.: Подожди. Я в прошлых интервью говорил про «30 лет назад»? Это было в 1978 году… Сколько получается? 40! Четыре десятка лет назад – так и начни материал. 150 рублей в то время были очень большой суммой, не то что в Ташкенте, а во всей стране...

MD: Каково это – вернуться в родной город, спустя столько лет с гастролями, еще и в качестве главной звезды, ректора школы-студии театра с мировым именем?

И.З.: Не хочу выглядеть забронзовевшим. Профессия актера подразумевает жажду успеха, внимания и обожания. Скажу так – приятно, как и любому другому на моем месте. Мама и папа гордились бы мной.

MD: Вы приехали со спектаклем «Дом». Ощущение дома на исторической родине есть?

И.З.: Солгу, если скажу, что ничего не изменилось, и чувства те же, что и в детстве. Но в то же самое время, в Ташкенте ощущаю себя дома. В магазине, на базаре, в такси, на улице – все такое знакомое. Кстати, у нашей большой компании друзей, во главе с Иваном Ургантом… Хотя какой из него глава – он младше нас... Так вот, у нас цель – объехать все столицы СНГ. Мы побывали уже много где, и он со своей семьей должен был прилететь со мной в Ташкент, на наши гастроли.

MD: Перемены в городе ощущаете? «Теплее» стало или «холоднее»?

И.З.: В Ташкенте разве бывает холодно? (смеется). Торгуются, кстати, также, как и раньше со мной. Но они не знают, что и я блестяще сбиваю цену. Я покупал сегодня чапаны домой по 350...

MD: ?

И.З.: Нееее. Сумов, конечно. И купил по 250 000!

MD: Ну…

И.З.: Мог торговаться еще, но времени не было. Сейчас чапаны стали как-то стремительно в моду входить. В детстве мы прохладно к этому относились. Мне заказали несколько из Москвы, а еще, девочка наша, Паулина Андреева, купила себе кардиган, обшитый золотом. После этого актеры бросили репетиции и пошли на базар по ее следам.

MD: Паулину встречали громкими аплодисментами. А вас и Евгения Гришковца – как космонавтов после полета в космос.

И.З.: Я тоже думал об этом буквально вчера. Это приятно, и вот почему. У Ташкента глубокие театральные традиции и культура – жителей города невозможно провести слабыми спектаклями. И именно в этом было мое волнение – не ошибаемся ли мы с темой, правильно ли мы выбрали спектакли, как его примут с учетом менталитета... И прием, который нам оказали, говорит о том, что мы не ошиблись. Потому что спектакль живет ровно столько, сколько на него приходит зритель. Видимо, покупка дома или роды ребенка – очень важная тема для Узбекистана (смеется). Особенно, чтобы мальчиком был первенец. Женя (Евгений Гришковец – прим. ред.) – сидел в зале во время спектаклей и слушал, что говорят зрители. Ему это важно, он впитывает энергетику и этим живет.

MD: В самом популярном посте про Узбекистан Евгений Гришковец написал про то, как томился в ожидании своего багажа в ташкентском аэропорту часов пять. В тексте, кстати, вы тоже упоминаетесь.

И.З.: Да? Не видел этого. Но меня не удивляет, что он багаж потерял. В этот раз тоже самое было. Он, как Епиходов (герой пьесы Чехова «Вишневый сад» – прим. ред.), либо очки забудет, либо еще что-то. Вы говорите, что пост популярен? Уверен, что он написан его знаменитым простым языком. Говорить ясно о сложных вещах через диалог героев – это Женин прием, художественный или идеологический.

MD: Многие люди, побывавшие на спектаклях МХТ им. Чехова в Ташкенте, рассказывают, что на сцене действительно говорят на простом понятном языке – все ждали каких-то сложных аллегорий или высокого слога. Один из зрителей сказал, что похоже чем-то на «О чем говорят мужчины» (российский кинофильм – прим. ред.)...

И.З.: Только Женю такое не спрашивайте. Он может и «укусить». Этот ход они взяли у него. Чтобы мысль была доступна читателю или зрителю со средним уровнем восприятия. Причем, «средний» – в самом лучшем его смысле. Ведь у нас на территории СНГ – очень высокий средний уровень. Такого систематизированного театрального пространства нет нигде в мире. Где еще в мире есть специализированные театральные учреждения... (видит Евгения Гришковца – прим. ред.). Женя. Женя! Иди к нам сюда.

Подходит российский писатель, драматург, Евгений Гришковец.

И.З.: А что ты написал про ташкентский аэропорт? Я даже не читал.

Е.Г.: Я ждал багаж. Меня отвели в специальную комнату. Там были маленькие люди с большими фуражками. Кто-то смотрел американский боевик про солдатов в пустыне. И главный герой стремительно всех побеждал.

И.З.: А главный – американец?

Е.Г.: Конечно...

И.З.: Это со Сталлоне фильм?

Е.Г.: Нет, там все погибли героически. Никто не остался в живых. Я такое не смог бы смотреть.

Подходит помощница Игоря Золотовицкого: – Вы знаете, что уже прозвенел первый звонок, и люди начинают заходить?

И.З.: Как первый звонок? Куда первый звонок?

Е.Г.: (смотрит на часы – прим. ред.) Точно, 15 минут осталось до начала. Идемте, ребята, за кулисы. Пока Игорь Яковлевич готовится к выходу на сцену.

И.З.: Согласен.

Е.Г.: Да-да, там были еще строчки – «ждал себе удивительнойсудьбы» и «я тогда мог идти по улице, отражаться в витринах»...

MD: А сейчас вы отражаетесь в витринах?

Е.Г.: Конечно. Потому что я живу в Калининграде – городе, по которому можно ходить. В разговор вмешивается Игорь Золотовицкий.

И.З.: Да ладно тебе! Все же узнают в лицо!

Е.Г.: Узнают все, но есть прекрасное отличие – калининградцы знают, что я здесь живу, и воспринимают меня как соседа: «Зачем на соседа внимание обращать?» Поэтому там спокойная и размеренная жизнь, где автографов не берут. Да и в Москве не берут – без меня хватает известных людей. Ты, например.

И.З.: (утвердительно кивает) В конце концов…

Е.Г.: И потом, здорово приехать в Москву на пару недель и уехать. Как не радоваться, например, встрече с Игорем Яковлевичем – встретились, обнялись, порепетировали и разбежались. Праздник?

И.З.: Праздник.

Е.Г.: Попраздновал и…

И.З.: ...и уехал. А я остался. 

Заслуженный артист России Игорь Золотовицкий уходит в гримерку.