Наталья и Тимур Мусины

Наталья Мусина

Семья – это прежде всего гены и окружающая атмосфера.

Это не мой «фасон» разговора – про то, как я сыну подгузники меняла. У меня была мама и бабушка, которых надо было кормить, и сыночек, который хотел итальянское пальто.

Мне гораздо интересней поговорить о сегодняшнем Узбекистане, о том, что надо восстанавливать ансамбль «Бахор», поставить памятники Тамаре Ханум и Мукаррам Тургунбаевой. О том, что забыты имена художников Урала Тансыкбаева, Александра Волкова, Усто Мумина. Если мы не сохраним танцевальное искусство Узбекистана, его через 10 лет уже не будет. Государство должно искать талантливых выходцев из Узбекистана и возвращать их на Родину.

Я посмотрела по Euronews ролик, где тетеньки в камеру говорят: «Ай лайк Узбекистан». Нас только это интересует? Вместо того, чтобы пригласить блестящего оператора Улугбека Хамраева, сценариста Одельшу Агишева. И в качестве художника Бобура Исмаилова. Снимать фильм об Узбекистане надо профессионально и на уровне личностей, а не танцующих иностранцев.

Наталья Мусина - Искусствовед, кандидат искусствоведения, международный эксперт Совета по ремесленничеству ЮНЕСКО, шевалье Ордена культуры и словесности Франции, куратор более 300 выставок изобразительного, декоративно-прикладного искусства Узбекистана в стране и за рубежом (в Италии, США, Франции, Англии, Австрии, Дании и многих других странах) Арт-директор сети ресторанов Caravan group, основатель галереи Caravan One, общественный деятель.

Занимаюсь ремеслами и не сижу в Ташкенте. Объехала весь Узбекистан. Знаю, что и где происходит. Сегодня, например, у меня гостит мастерица из Шахрисабза – Фазилат.

После 35-й выставки, которую я провела за рубежом и на родине, я перестала их считать. Сына поначалу раздражали мои бесконечные экспозиции. Он спрашивал мою подругу: «Тетя Вера, а когда мама в телевизоре, считается, что она дома, или нет?».

С трех лет водила его в театр и в концертные залы. Помню, как пришла с ним на органную музыку Моцарта, а он все проспал. Когда пришел домой и отец спросил о впечатлениях, он сказал: «Мне все понравилось, особенно Моцарт». Спал он тогда с первой ноты до последней.

За девять месяцев стажировки во Франции освоила французский язык. Алфавита не знаю до сих пор. Английский выучила на спор (на бутылку коньяка) перед поездкой в Данию, где день переводчика стоил 130 евро. Поэтому мой старший внук говорит: «Бабуля, у вас такой плохой бритиш аксент».

Открыла группу «Очарован тобой», думала буду выдавать замуж. Даже изначально хотела назвать «Хочу выйти замуж». Совсем немного девушек, которые выходят замуж в будущем – счастливы.

Отец Тимура – Дамир Мусин – дайвер. Кандидат наук, в сахаровском институте, защитивший кандидатскую диссертацию, с блестящим английским. Я его полюбила, потому что тогда для меня был в приоритете интеллект. Он один из самых образованных людей, которых я встречала за всю свою жизнь. Мне, чтобы почерпнуть какие-то знания, надо было прочитать десять книг. Ему хватало одной.

Тимуру повезло, что он родился у меня. А я у своей мамы – Любови Авдеевой.

Мама поступила в вуз тогда, когда только зарождался ташкентский театральный институт. Писатель, драматург Камиль Яшен собрал коллектив для вуза из педагогов, исключенных из московского ГИТИСа. История борьбы с космополитами в 1947 году – это был беспрецедентный случай. Мой отец был также сослан в Ташкент.

Мама моя была настоящим ученым. Занималась балетом, узбекским традиционным танцем, «моталась» по областям. Ее сажали в тюрьму в Сурхандарье, за то, что снимала «танец с ножами». Поэтому я много чего знаю про узбекский танец. Я мамина дочка.

Совместно с балетмейстером Елизаветой Петросовой мама создала каракалпакский танец – у кочевников не было своего особого танца. Я была с ней в Каракалпакии и познакомилась с Игорем Савицким. У меня до сих пор хранится его подарок – пуговица «жумалак туйме». И когда началась эпопея с Мариникой (Мариника Бабаназарова – второй директор музея имени Савицкого в Нукусе – прим.ред), я встала за нее стеной.

Мама – умная и образованная женщина, а воспитатель была никакой. Курила как паровоз. Когда она умерла, Тимур ей в гроб положил блок сигарет.

Однажды сын «сцепился» с педагогом из-за поэтессы Марины Цветаевой, и мама пришла в школу. Села перед учителем, в руке мундштук, и говорит: «Так, ну что ты там говорила?», а в конце добавила: «Моего внука только попробуй тронь». И все. В это время я была в Америке.

Я никуда не отправляла сына, наоборот, даже боялась, что он никуда не поступит. Так и вышло. Тем не менее, Тимур затем с отличием окончил МГУ. Он был разочарован в Москве, хотя именно там он купил первую машину, на заработанные от продажи немецких тортов деньги. Вернулся в Ташкент с желанием что-то делать.

Мы начали работать 18 лет назад, когда у меня была частная галерея при Ассоциации деловых женщин. Тогда он мне сказал: «Мама, тебе не надоело всех бесплатно кормить? Давай откроем ресторан». Я себе этого даже представить не могла, а если бы смогла, то не согласилась бы на такую авантюру.

Когда мы создавали галерею, у нас был двор и все. Потом сын каждый год стал открывать по ресторану, и я к этому уже не имела отношения, только помогала.

Больше всего я была против Cinara’s, потому что он энергоемкий и не из легких, но он самый лучший.

С ужасом думаю о его новом проекте с аквапарком. Его идеи всегда кажутся мне какими-то невероятными, но они всегда воплощаются. Каждый раз я говорю ему: «что ты творишь», а у него потом все получается. Переживаю за его здоровье, потому что нельзя так работать, как он это делает. Однажды ему сын сказал: «папа, тебя 26 часов не было дома», а он все это время был на стройке, ну разве это нормально? Тем более с двумя детьми.

Сыну пошел пятый десяток. Он меня не слушает – живет так, как считает нужным. У него своя генеральная линия – хочет быть богатым. Но это не самое лучшее, что есть в человечестве.

Вместе вести дело тяжело. Он ведь все делает наоборот. Все время борется со мной. Сопротивляется. Я его люблю, потому что это мой сын.

Мы совершенно разные люди. Абсолютно не учимся ничему друг у друга.

Тимур – человек целеустремленный, умный, толковый. Ценю как личность. Он хороший стратег, но не тактик. В нем сидит положительная движущая сила, которая заставляет идти вперед. У сына сильный характер, он харизматичен. Ну, а что не нравится, так это то, что он забывает про обычные рутинные дела, ему они становятся уже неинтересными.

Ошибки бывают. Злюсь, потому что его предупреждаю, а он все равно делает по-своему. Сейчас все споры с Тимуром у нас идут в основном по поводу воспитания старшего внука Бобура.

У Тимура всегда миллион желаний. Он из тех людей, кто всегда чего-то хочет, но и я такая же. Нам все время всего мало. Моя подруга называет меня «прорва», в этом есть своя логика.

Тимуру повезло, что он родился у меня. А я у своей мамы – театроведа Любови Авдеевой.

 

Тимур Мусин

У меня было хорошее советское детство: взрывал патроны, пилил свинцовые аккумуляторы для поделок, таскал с завода подшипники для самодельных тачанок…

Дедушка был геологом, и вместе с ним мы ездили в экспедиции. Но большую роль в воспитании сыграли бабушка и прабабушка. Уже в восемь лет я знал, кто и сколько зарабатывает, куда идет семейный бюджет.

Тимур Мусин - Предприниматель, ресторатор, председатель Ассоциации рестораторов и отельеров Узбекистана. Основатель сети ресторанов Caravan Group. Обладатель премии MD Choice 2017 «За вклад в ресторанную индустрию».

Вместе с бабушкой заполняли квитанции и оплачивали счета. К ведению хозяйства я был готов с самого детства. До сих пор помню, что и сколько стоило: мука, сода, чай; первый пояс, второй… Когда с отцом были на Памире, в сельском магазине стал спорить по поводу неправильной стоимости продуктов на его полках. В советское время цены были везде одинаковыми и отличались только по поясам.

Бабушка меня очень любила, и, что бы я ни сделал, для нее всегда оставался правым. Однажды домой пришли председатель родительского комитета и представители школьной организации, чтобы пожаловаться на меня. Подъезд у нас был дружный – все вместе «провожали» этих людей, еще и водой сверху обливали. Ко мне больше никто не приходил.

Бабушка создавала конфликты, а мама была вынуждена как-то их сглаживать, чтобы меня не отчислили из школы. И все же до 11 класса меня выгоняли по три раза из двух школ.

Математику я всегда знал лучше всех в классе, а все остальное уже было неважно.

Бизнесом начал заниматься рано, уже с 14–15 лет. Много чего перепродавал, даже школьный сахар умел списывать. «Не позорь нашу семью», – говорила в такие моменты мама.

Надо отдать должное родителям, что они позволяли мне спокойно допускать ошибки в моей жизни. Рано стал взрослым и с 15 лет жил один. Папа подготовил для меня однокомнатную квартиру, в то время как мама была категорически против этого. «А мне подружки в девятом классе с утра на завтрак яичницу не готовили», – говорил папа и ему этот факт в моей биографии нравился.

Никогда сам не готовил еду. С детства умел организовывать людей, кто мог сделать что-то профессионально и для меня.

У нас в роду все были свободными, и с папиной и с маминой стороны. Никто никогда не пытался делать карьеры, всегда было важно ощущение внутреннего комфорта.

Вопрос учебы в Москве никто даже не обсуждал. Папа просто позвонил и сказал: «Приезжай». Так как баллов сразу не хватило, еще год ходил по репетиторам.

Москва меня дисциплинировала, а университет научил меня учиться. Я очень жалею, что больше половины лекций, будучи студентом, пропустил мимо ушей и так несерьезно относился к учебе.

Основной догмат папиной философии был: «Делай лучше всех то, что ты умеешь делать». При этом заниматься надо обязательно любимым делом. Мама привила любовь к прекрасному, к искусству и культуре.

Запретов не было, потому иногда мог не знать меры. Мне повезло с кругом друзей, которые сформировали определенные правила и ценности бытия, которые среди нас по сей день действуют. Компания достаточно большая, около 30 человек.

Благодаря друзьям в моей жизни появились такие знаковые личности, как архитекторы Сутягин Серго Михайлович и Акопджанян Валерий Ашотович, художник Бобур Исмаилов. Эти люди показали мне настоящую любовь к дизайну, к архитектуре, к воплощению форм в жизнь.

Мое любимое занятие – девелопмент. Это уже не новое направление в бизнесе. Мы делаем проекты, продаем их или же эксплуатируем сами в зависимости от задач.

С мамой мы работали вместе в проекте не больше года. Объединили усилия ресторана и галереи, а дальше мама занималась искусством, а я рестораном. Бизнесы даже не пересекались. Когда мама была рядом во время стройки, я мог спросить ее мнение как у искусствоведа.

Уважаю мнение эксперта. Мама – эксперт в изобразительном и декоративно-прикладном искусстве, причем, по моему мнению – лучший в Средней Азии.

Как ни странно, французы наградили маму за вклад в развитие прикладного искусства и узбекско-французскую дружбу, а у нас ей даже грамоты не дали.

Мне все нравится в маме. Не знаю у нее плохих качеств. Она человек эмоциональный и главное, вовремя от нее отойти и вовремя потом подойти. Она импульсивная, но добрая. Я ее очень люблю.