История Дендизма

В Читальном Зале - увлекательные тексты на тему Истории Дендизма. Предлагаем почитать первые три секрета неотразимости на одном из любимых нами сайтов – Академия Арзамас.
Автор: Ольга Вайнштейн, доктор филологии.

Конспект Секрет теплой харизмы

Многим известен логотип американского журнала The New Yorker — портрет денди в цилиндре, который смотрит в монокль на пролетающую мимо бабочку. Этот знаменитый логотип создал художник Ри Ирвин в 1925 году. На нем изображен вымышленный персонаж Юстас Тилли, но рисунок сделан по известной гравюре, на которой был портрет реального человека — графа д’Орсе, француза, жившего в Англии. Граф д’Орсе считается создателем собственного варианта дендистского стиля, противоположного суровому минимализму, который практиковал Браммел. Этот стиль называется «денди-бабочка» — граф д’Орсе действительно обожал смелые цветовые сочетания в одежде: голубой фрак, желтый жилет, перстни поверх белых перчаток.

На рисунке Ирвина есть ряд знаковых деталей, которые говорят о том, что это именно граф д’Орсе: это прежде всего бабочка, а во-вторых — цилиндр с изогнутыми полями, который в России получил название «дорсей».

В 1830-е годы имя графа было нарицательным — он был вторым по степени известности денди после Браммела. У него была масса подражателей, и это делало его идеальной находкой для поставщиков одежды.

«Его использовали, говоря современным языком, как ходячую рекламу. Ему бесплатно присылали аксессуары: фраки, перчатки. Например, документально известно, что ему прислали дюжину перчаток горчичного цвета из Швейцарии, после чего в Англии возникла мода на перчатки горчичного цвета. Многие портные бесплатно шили для него замечательные небесно-голубые фраки. И, присылая ему готовый фрак, в карман вкладывали денежные банкноты, чтобы он носил фрак и говорил, что сшил его у такого-то портного».
Ольга Вайнштейн
Именно благодаря графу д’Орсе в дендизм как чистое искусство впервые начинает потихоньку встраиваться коммерческая составляющая.

Сам он прекрасно знал свой рекламный потенциал и иногда использовал его. Так, есть история о том, как однажды граф д’Орсе встретил в парке бедного мальчика, который торговал спичками. Граф проникся к нему состраданием и сказал: «Приходи на это же место завтра в 12 часов». На следующий день мальчик пришел туда со своим товаром и в назначенное время появился граф д’Орсе, на этот раз в компании своих друзей — аристократов, светских щеголей. Обращаясь к ним, граф сказал: «Я всегда покупаю спички только у этого мальчика. У него самые лучшие спички в Лондоне». После чего весь товар у этого мальчика быстро разобрали, и в дальнейшем у него было много клиентов.

Граф д’Орсе умел замечательно одеваться, у него был прекрасный дендистский вкус, он сразу обращал на себя внимание — еще и потому, что обладал небывалым для XIX века ростом 1 метр 95 сантиметров. Но, наверное, этого недостаточно для такой невероятной влиятельности. Граф д’Орсе был всеобщим другом и любимцем, все искали повода с ним познакомиться.

Вот несколько отзывов:

— Уильям Мейкпис Теккерей: «Любезный и без меры великодушный, он всем нравится благодаря безграничной доброте и умению сочувствовать».

— Альфред Теннисон: «Граф д’Орсе — мой личный друг».

— Бенджамин Дизраэли: «Мой друг, самый лучший и добрейший из людей».

— Эжен Сю: «Это мужественное и горячее сердце, он был настолько щедр с теми, кого любил».

— Уильям Чарльз Макреди: «Дорогой граф д’Орсе... каждый, кто знал его, не мог не любить его».

Такую сентиментальную ноту по отношению к Браммелу, конечно, невозможно себе представить. 

Действительно, граф д’Орсе был необычайно популярен. Он обладал специфическим типом теплой харизмы: он сплачивал вокруг себя людей именно благодаря доброте, дружелюбию, фантастическому личному обаянию, которому поддавались буквально все, включая его идеологических противников.

Однажды он зашел в гости к Томасу Карлайлю, пуританину и завзятому противнику дендизма. И Джейн, жена Карлайля, очень проницательная и умная женщина, описывая эту встречу, рассказывала, как в их скромный дом пришел какой-то странный великолепный человек. Их беседу она описала так: 

«Эффект от этого зрелища был подобен концу света, когда лев и ягненок и все ранее несопоставимые существа оказываются вместе. Карлайль в своем сером клетчатом костюме, сидящий в глубоком кресле и вежливо смотрящий на Короля всех денди, и Король всех денди, любезно глядевший на него, сидя на стуле напротив, весь блестящий, как жук-долгоносик. Но он отличается простыми и мужественными манерами, и, несомненно, он дьявольски умен».

Граф д’Орсе сумел покорить даже весьма иронически и предубежденно настроенную против него даму и одержал победу в дуэли интеллектуала и богемного денди. 

«Видимо, секрет харизмы графа д’Орсе заключался в том, что он умел возбуждать в окружающих чувство мягкой эйфории, передавать особый, свойственный ему импульс чувственного наслаждения жизнью. Один человек, к примеру, восхитился зрелищем, как граф д’Орсе ел бифштексы. Он так вот вкусно их ел и так их нахваливал, что у всех окружающих пробудился зверский аппетит. Видимо, это было закономерностью, потому что в воспоминаниях современников всегда фиксируется, как, когда он входил в игорную залу, ставки всегда взлетали. То есть в людях пробуждалось чувство азарта, всем хотелось наслаждаться жизнью, испытать риск. Видимо, граф д’Орсе, действительно, умел брать максимум от жизни». 
Ольга Вайнштейн
Последний штрих — история о том, как граф д’Орсе умер.

Ему уже было плохо, но он попросил свою племянницу сыграть вальс. Когда она заиграла, он попросил ее: «Играй быстрее». И затем через некоторое время: «Быстрее, еще быстрее, быстрее-быстрее». Обернувшись после очередного «быстрее», она увидела, что он уже мертв. Это желание жить на полную катушку, на полной скорости было с ним до конца. Так что эта бабочка — душа графа д’Орсе — в последний момент, так сказать, пустилась в полет и выпорхнула на свободу на полной скорости. 

Конспект Правила фланирования

Однажды Оноре де Бальзаку понадобилось найти имя для персонажа повести, которую он сочинял, и он обратился за помощью к своему приятелю Леону Гозлану. Леон Гозлан предложил Бальзаку пройтись по улицам Парижа и внимательно посмотреть на рекламные вывески. Ходить пришлось очень долго. Гозлан описывает, как после многочасовых блужданий «Бальзак взглянул поверх маленькой, слабо обозначенной на стене двери... внезапно изменился в лице, вздрогнул так, что моя рука, подсунутая под его локоть, ощутила толчок, и закричал: „Вот оно! Вот, вот! Читайте, читайте, читайте!“ — голос его прерывался от волнения. И я прочитал: „Маркас“».

Почему Леон Гозлан предложил такой странный метод поиска имени? Почему Бальзак согласился? И почему они потратили на это столько времени?

Вероятно, и Гозлан, и Бальзак были завзятыми фланёрами.​ И сам поиск имени, процесс многочасового блуждания по городу, им доставлял явное удовольствие. Это была привычка. Они оба были натренированы в городских прогулках.

Фланёр — это свободный прохожий, любитель праздных прогулок, который с 1830-х годов становится узнаваемым культурным типом, порой совпадающим с типом денди. Кроме Бальзака и Гозлана фланёрами были Альфред де Мюссе, Теофиль Готье, Шарль Бодлер, Барбе д’Оревильи, Стендаль, Пьер Лоти — то есть весь цвет парижской литературы середины XIX века.

В 1833 году Бальзак пишет трактат «Теория походки», в котором излагает теорию дендистской походки и практики фланирования. 

«Чтобы хорошо ходить, человек должен держаться прямо, но не так, будто он аршин проглотил, он должен научиться ставить ноги по одной линии, не уклоняться слишком сильно ни вправо, ни влево от своей оси, незаметно вовлекать в движение все тело, легонько покачиваться, дабы равномерным колебанием разрушить потаенную мысль жизни; наклонять голову, менять положение рук, когда он останавливается».
Оноре де Бальзак. «Теория походки»
Кроме того, очень важно, чтобы походка была медленной, потому что медленное движение по самой своей сути величественно. Оно настраивает на возвышенный лад и позволяет сохранить достоинство. Видимо, многим это медленное движение давалось непросто: существует легенда, что для тренировки многие парижские денди выводили на прогулку черепашек.

Фланирование — это именно праздная прогулка: человек не спешит по делам, а просто вышел неспешно прогуляться. Это связано с программной социальной установкой: аристократ не должен быть занятым. Даже если он что-то делает, он маскирует это под хобби. Не случайно, скажем, сэр Вальтер Скотт долгое время печатался под псевдонимом Автор «Уэверли»: он не хотел, чтобы в его кругу знали, что он зарабатывает на жизнь писанием романов.

Наконец, фланирование в незаметном костюме предоставляло великолепную возможность наблюдать. Денди отмечает и критикует городские типы, читает одежду окружающих, анализирует дресс-коды.

Джордж Браммел в определенное время после обеда занимал позицию у эркерного окна клуба Ватье и вместе с друзьями наблюдал фланирующих лондонских аристократов. Но в этом положении он и сам был виден прохожим. В то время, когда, как все знали, Браммел садился в кресло у окна, его друзья-аристократы специально выходили фланировать, чтобы Браммел их увидел.

«Они знали, что Браммел будет иронизировать и критиковать их костюмы, но тем не менее прогуливались, подставляясь его взглядам, — а его мнения потом становились очень быстро известны, потому что все его шутки передавались из уст в уста. И, конечно, при этом они смотрели на то, как был одет Браммел, потому что он сидел в окне как своего рода модный манекен».
Ольга Вайнштейн
Остается вопрос: насколько правила этой игры применимы к самому Бальзаку? Потому что вряд ли можно его назвать денди. Он был фланёром, но часто гулял в небрежном костюме, не первой свежести фраке, плохо подобранных жилетах. Единственным его светским аксессуаром, который, можно сказать, вошел в историю, была огромная трость с набалдашником. Бальзак даже с гордостью писал Эвелине Ганской, что только благодаря трости стал знаменитостью в парижских дендистских кругах. В набалдашнике этой трости было секретное отделение, и все задавались вопросом, что же там кроется. А там находился портрет Эвелины Ганской.

Очень многие денди использовали такие технически сложные трости как модный аксессуар. Существовали правила, как ходить с тростью, как ездить с тростью на лошади. Существовали трости с театральными биноклями, с часами, с табакерками. Это был очень важный аксессуар — и Бальзак, по крайней мере в этом отношении, проявил дендистский вкус.  

Конспект Шейный платок как сфера самовыражения

Однажды в гости к Браммелу в неурочное время заглянул его друг. Браммел стоял перед зеркалом и тщательно завязывал шейный платок. Пол его комнаты был покрыт смятыми и отброшенными шейными платками. Лакей Браммела, показав живописным жестом на пол, сказал: «Это наши неудачи».

«Конечно, первое сравнение, которое приходит на ум, — это смятые и отброшенные писательские черновики. Действительно, если для денди костюм — это сфера жизнетворчества, то искусно завязанный шейный платок — это важнейшая область дендистского самовыражения. Это текст культуры».
Ольга Вайнштейн
В то время существовали трактаты о разных типах узлов на шейных платках. Но в ранг важнейшего модного искусства практику завязывания шейного платка возвел именно Браммел. Он повязывал светлый шейный платок из тонкого муслина широким концом на грудь. Затем узкие концы пропускал сзади, за спиной, и выводил на шею. Дальше быстрым движением завязывал этот узел по определенной схеме.

После того как в завязывание шейного платка было вложено столько сил и искусства, нужно было сделать вид, что все это произошло само собой. Завязывая узел, Браммел держал голову высоко поднятой. Затем серией мелких движений он опускал подбородок, в результате чего на платке образовывались красивые, но случайные складки. Затем эти прихотливые складки нужно было зафиксировать, и вот тут крылась тайна Браммела: он одним из первых додумался использовать для этого крахмал. Поэтому его платки сохраняли так тщательно создававшийся образ небрежности.

Когда Браммел, уже совершенно разоренный, уезжал из Англии, он оставил в своем будуаре записку, на которой было написано одно слово — «крахмал». Это было его завещание последователям: крахмальте шейные платки.

«Шейный платок — это прекрасный пример знаковой детали. Это то, что выделяется на общем минималистском фоне, цепляет взгляд. Дендистский костюм — это фрак и безукоризненно сидящие панталоны, которые создают общую незаметную рамку. И на этой рамке должен проступать один нюанс, один акцент. То есть на фоне сдержанности, «заметной незаметности» должен быть какой-то небольшой пустячок, который опознают свои, круг посвященных».
Ольга Вайнштейн
Помимо шейного платка, таким нюансом в дендистском туалете были перчатки. Они менялись по пять-шесть раз в день — человек, не принадлежащий к дендистскому кругу, узнавался по несвежим перчаткам. Настоящие перчатки представляли собой шедевр портновского искусства, сделанный руками нескольких портных. Так, перчатки Браммела шили три человека: один — ладонь, другой — большой палец, третий — четыре оставшихся.

Денди не должен был привлекать внимание, выделяться в толпе. Известна история о том, как один аристократ сделал Браммелу комплимент: «Как вы элегантно одеты». На что Браммел ответил: «Раз вы меня заметили, значит, я не слишком-то элегантен».

«Если вдуматься, в этом афоризме содержится своего рода логический пируэт, противоречие: понятие элегантности подразумевает избирательное зрение, зрение только для своих, зрение, в котором содержится структурирующее визуальное усилие».
Ольга Вайнштейн
В середине XIX века темный костюм, который проповедовал Браммел, стал униформой для клерков. После этого денди вынуждены были сделать еще один шаг, чтобы снова начать опознавать друг друга. И со временем костюмный канон стал позволять отступления от принципа общей согласованности цвета: на фоне общей гармонии денди мог позволить себе одну деталь, которая явно эту гармонию нарушала. Таким образом денди как бы сообщали: «Я настолько свободен, что могу позволить себе нарушать общепринятые законы вкуса». Так, создав конвенцию, они сами начали ее нарушать.

Многие денди были великими коллекционерами: они коллекционировали аксессуары, которые, как и элементы костюма, могли играть роль знаковой детали. Искусство обращаться с такими аксессуарами тоже было важной сферой жизнетворчества. Например, у Браммела была коллекция очень дорогих, сделанных на заказ табакерок,и современники вспоминают, как Браммел их открывал: одной рукой он держал табакерку, другой открывал и брал понюшку табака, и при этом каждое его движение было просчитано — включая то, насколько из-под рукава фрака будет высовываться манжет сорочки.

В конце XIX века в парижских газетах часто появлялись сообщения о знаменитых светских личностях. Одним из героев светской хроники был денди граф Робер де Монтескью. Он коллекционировал японские вещи. Однажды газеты сообщили, что «месье де Монтескью посетил месье Эредиа», знаменитого поэта. Граф Робер де Монтескью был в галстуке самой смелой расцветки, фехтовальных перчатках и сомбреро. «Давайте поедем к Де Ниттису», — предложил Эредиа. «Я не могу нанести визит ценителю нюансов в столь ярком наряде. Мне надо переодеться в сизо-серые тона», — ответил Монтескью.

Монтескью изобретал особый костюм для каждого свидания. Переодевания он использовал как особую дендистскую технику. Для Эдмона де Гонкура он надел клетчатые шотландские штаны; есть снимки, на которых он запечатлен в костюме эпохи Ренессанса, в образе Людовика XIV, в костюме восточного султана или в кожаной куртке, то есть в образе спортсмена-водителя — это связано с модой на только появившиеся автомобили.

«Важно, что особый вид социального поведения, связанный с переодеванием, здесь не случаен. Дело в том, что к концу XIX века... способность к переодеванию для человека, который был нацелен на карьеру, в общем-то, была ключевой: нужно было уметь переключаться. И даже средний человек теперь должен был овладеть искусством такого перевоплощения — как мы бы сейчас сказали, makeover, модной трансформации, нужной, чтобы сделать карьеру, то есть сесть в социальный лифт. Так что эта нарциссическая способность Робера де Монтескью к переодеваниям, его желание запечатлеть себя в каждом наряде, несомненно, была очень важным культурным симптомом».
Ольга Вайнштейн 

Получайте на telegram лучшие новости MYDAY Вечером
Будьте в курсе всех событий города с Ботом MyDroid